Этот космический марафон он заказал себе сам. Его великая супруга, после 46 лет совместной жизни, говорит: "До сих пор не могу понять, как можно так носиться по свету". Но он не может остановиться. Недавно решительно заявил: "Никаких отпусков - до конца жизни!" А уж наш друг Слава (как всякий Овен!) упрям и непреклонен.
А вообще - кто он таков, этот Ростропович? Человек или миф? Гений или мистификатор? Один из верховных Жрецов Музыки наших дней или вечный возбудитель общественного спокойствия, претендующий на постоянное всепланетарное внимание? Так или иначе, мы невольно вовлечены в огромный круг "кровообращения" его жизни в искусстве и обществе, во все эти острые углы и неожиданные повороты (так точно схваченные художником Салаховым, создавшим шаржированный портрет Ростроповича!), в неубывающий каскад "протуберанцев" его ослепительного артистизма, рождающего колоссальный выброс космической энергии, столь нужной людям. Неудивительно, что исполнительский талант виолончелиста и дирижера Мстислава Ростроповича, его любвеобильная и сострадательная душа давно сделали его кумиром миллионов слушателей всей планеты, желанным другом всех хорошеющих в его присутствии людей - от коронованных персон до неимущих простолюдинов.
Но эта публичность и многоликость существования в искусстве и обществе обернулась для Ростроповича и негативной стороной: он стал в каком-то смысле беззащитной и соблазнительной мишенью для "обожателей", паразитирующих на его имени, или оголтелых газетных критиков, съевших собаку на поприще очернительства и пасквилянства. Результат - известен…
Теперь он бывает в Москве нечасто. Больше - проездом или по делам благотворительного характера (о которых он так не любит распространяться). Или - чтобы просто передохнуть, перевести дух и заглянуть в грядущее из чрева Alma mater. И вот мы сидим с ним в его московской квартире, и он листает свои "гроссбухи", где прописана вся его деятельность вперед на несколько лет. И я вижу, к большому моему огорчению, что в этих планах нет никаких творческих акций в России. А значит, он остается верен своему сенсационному заявлению, прозвучавшему со страниц еженедельника "Век" ровно два года назад: "В России я больше выступать не буду". Зато в "гроссбухе" перспективных планов и контрактов Ростроповича уже мелькают даты 2004(!) года. Просто - фантастика!..
Но как отрешиться от горьких раздумий соотечественников, не допускающих и мысли об окончательной разлуке великого музыканта со слушателями России? Сколько людей сегодня спрашивают меня: "Ну, как Маэстро? Не смягчился ли? Неужели и в этом году мы его не услышим"? Одна страстная поклонница Ростроповича - филолог Оксана Сергеевна Ленских - в своем простанном исповедальном письме к Мстиславу Леопольдовичу пишет: "Тургенев в прошлом веке сказал: Россия без каждого из нас обойтись может". В этих словах не вся правда. Известно, что Вы делаете много добрых дел, но благотворительностью занимались и занимаются у нас многие, а то, что можете дать людям Вы как музыкант, - не может никто. И никакие триумфы на Западе не заменят Вам восторга соотечественников"…
Но говорить со Славой сегодня на эту тему - бесполезно… Лучше послушать, как он сам с воодушевлением рассказывает о своих титанических проектах и новых увлечениях.
- Я убежден, Лондонский симфонический оркестр - это сейчас лучший оркестр в Европе, - говорит Ростропович. - У меня с ним очень давние связи, настоящая глубокая дружба. Я сделал с этими музыкантами превосходные записи симфоний Шостаковича. А в прошлом году записал на пластинку замечательное произведение Софьи Губайдулиной "Sonnengesang" ("Солнечное песнопение") для виолончели, камерного хора и ансамбля инструментов. В основу произведения как бы положена жизнь Франциска Ассизского, который прославлял солнце, жизнь, смерть - все на свете.
- Я помню, вы с Лондонским оркестром и Юрием Башметом исполняли и записывали Альтовый концерт Шнитке. А в лондонском Барбикан-центре ты дирижировал премьеру Четвертой симфонии Вячеслава Артемова "Денница восстияет".
- Правильно, правильно. Кстати, в Лондоне сейчас 6 или 7 первоклассных оркестров. Есть, например, оркестр Би-Би-Си и другие. Но Эл-Се-О - оркестр исключительных качеств. С самого начала 2001 года мы почти не расставались с LSO. Дали три концерта в Лондоне из произведений Бетховена и Шостаковича. Моим солистом в Скрипичном концерте Бетховена был молодой скрипач Николай Шнайдер, получивший первую премию на последнем конкурсе в Брюсселе. Считаю его выдающимся музыкантом нового поколения. Он участвовал и в моих больших гастролях с LSO по Японии.
- Судя по всему, большой роман Славы Ростроповича со страной восходящего солнца продолжается?
- Это же огромная история! Я открывал в Осаке в 1958 году первый фестиваль с оркестром Ленинградской филармонии. И с первого же раза я искренне полюбил эту страну. Потом бывал в Японии бесчисленное количество раз. В частности, на знаменитой Международной выставке в Осаке я был вместе с Большим театром и дирижировал там "Евгением Онегиным". В Японии у меня очень много друзей.
- Я слышала - ты возглавляешь Фонд прославленной "Ямахи"?
- Точнее будет сказать: я шефствую над Фондом образования "Ямахи".
- Вера Горностаева рассказывала мне, как десять назад ты помог ей (бывшей 18 лет "невыездной") получить приглашение в Японию и создать там фактически самостоятельную музыкальную школу "Ямаха мастер-класс".
- Да, это я ее пригласил в "Ямаху". Она - замечательный музыкант и педагог. Там, в Японии, очень счастливы, что она так успешно у них работает… На сей раз наши гастроли с LSO проходили в целом ряде японских городов - Токио, Осаке, Фукуи, Кочи, Саппоро, где мы играли Восьмую симфонию Шостаковича, Концерт для скрипки Бетховена, симфонические произведения Чайковского… Но должен сказать: как я счастлив, что Шостакович делает такой невероятный скачок в своей популярности в последнее время. Люди просто ломятся на концерты, где звучит его музыка. А недавно один известный французский музыкальный журнал вышел с большим его портретом на обложке, где было написано: "Шостакович - Бетховен наших дней"…
- Поэтому, вероятно, и есть реальные перспективы у вашего с Галиной Вишневской проекта - давать спектакли многострадальной оперы Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда" (увы, отвергнутой в Большом театре даже в юбилейный год Шостаковича) на лучших музыкальных сценах мира.
- А как же иначе! Вот сейчас, в марте и апреле мы дадим шесть спектаклей "Леди Макбет" в Буэнос-Айресе, в знаменитом великолепном театре "Колон", где, кстати, есть почетная доска с моим именем (из русских "знаменитостей" в том почетном ряду только я и Барышников). А в конце года мы начинаем репетировать "Леди Макбет" в Риме… Но если видеть более отдаленную перспективу, то в 2003 году в Нью-Йорке состоится мой большой - протяженностью в три недели - фестиваль, где в последнюю неделю будет исполняться "Леди Макбет" Шостаковича. Я буду дирижировать симфоническим оркестром Нью-Йоркской филармонии.
- Слава, это удивительно, как много фестивалей твоего имени я вижу в этих "гроссбухах", хранящих тайны твоих контрактов. Грустно сознавать, что в России, кроме юбилейного цикла Шостаковича 1997 года в Петербурге, не было организовано ни одного твоего фестиваля. А тут я вижу: Вена, Амстердам, Рига… Расскажи об этих фестивалях подробнее.
- Фестиваль в Вене, в котором примет участие мой большой друг, дирижер Сейджи Озава, оркестр Венской филармонии и молодежный оркестр, будет проходить с 9-го по 28 мая. С большим оркестром я буду играть "Дон Кихота" Рихарда Штрауса и Концерт для виолончели Дворжака, с молодежью - концерты Боккерини, Вивальди и Гайдна. В венской школе проведу мастер-классы. А 22 мая буду дирижировать двумя симфониями - Пятой Чайковского и Десятой Шостаковича… Летом, с 6 по 29 июня, в Амстердаме, в любимом всеми зале "Концертгебау" пройдет фестиваль произведений, мне посвященных. Здесь, конечно, будут - Прокофьев, Шостакович, Бриттен, Лессюр, Пендерецкий, Шнитке, известные, связанные с моими юбилеями "Фанфары" Щедрина, "Фанфары Славе" Дютийе, увертюра "Слава" Бернстайна и так далее. И снова за мной не только виолончель, но и дирижирование, и мастер-классы. (Ростропович все продолжает листать и листать свой священный фолиант, оглушая меня все новыми датами и перечислениями). А в августе, в Риге, соберутся все мои выдающиеся ученики, включая Тестелец и Виллеруша. Со всех концов света приедут Герингас, Шаховская, Георгиан, Монигетти, Майский, Фейгельсон…
- О! Весь цветник! Как на виолончельном конгрессе в Санкт-Петербурге, в твоем юбилейном 1997 году.
- Да, весь цветник. Будем играть концерты с оркестром оперного театра. А как виолончелист я буду участвовать только в последнем концерте - 9 августа - сыграю Концерт Дворжака. И под самый занавес, то есть 14 августа, продирижирую своим любимым спектаклем - "Ромео и Джульетта" Прокофьева. Кстати, три спектакля "Ромео и Джульетты" я исполняю этой весной и в Японии, с оркестром Сейджи Озавы.
- А состоится ли в нынешнем году очередной Международный конкурс виолончелистов Ростроповича в Париже?
- Безусловно, и он пройдет с 4-го по 14 октября 2001 года. Вот его афиша, вот буклет, где сообщается, в частности, что следующий 8-й конкурс виолончелистов Ростроповича состоится в 2005 году. А нынешний - 7-й по счету. Шутка сказать - 28 лет моему конкурсу!
- Тебе теперь не скрыться от больших и круглых дат твоей мифологической биографии. Летом прошлого года ты ездил на Украину, в город Славянск, где торжественно отмечалось 60-летие первого публичного выступления с оркестром 13-летнего Славы Ростроповича (исполнившего Концерт для виолончели Сен-Санса). А осенью 1999 года, на твоей родине - в Баку, отмечалось 40-летие премьеры Первого концерта для виолончели с оркестром Шостаковича, посвященного Ростроповичу. И ты исполнил его с оркестром Азербайджанской филармонии, на радость всем бакинцам и президенту Гейдару Алиеву. Счастливые бакинцы! Они могут каждый год слышать виолончелиста и дирижера Ростроповича!
Но Слава не хочет это комментировать. Он быстро меняет тему:
- А в нынешнем году во Флоренции, 31 мая, я дам концерт с оркестром Флорентинского фестиваля, посвященный 50-летию моего участия в этом ежегодном майском фестивале. И оттуда сразу еду в Барселону, на церемонию открытия музея Пабло Казальса.
- Многое ли тебя связывало с великим Казальсом?
- Во-первых, у Казальса учился мой отец. И Казальс его помнил. В 1958 году Казальс неожиданно пригласил меня в Париж, в качестве члена жюри конкурса. Позднее мы встречались с ним в Греции, в Нью-Йорке, в Мексике. И, конечно, во Франции. Он произвел на меня огромное впечатление. Огромный музыкант и замечательный человек. Его вдова просила меня приехать на открытие его музея.
- Удалось ли сделать какие-либо интересные записи?
- Я счастлив, что нам с LSO удалось "дозаписать" пластинку музыки Софьи Губайдулиной, ибо я считаю ее абсолютно выдающимся, гениальным композитором. К нашему, записанному ранее "Sonnengesang" мы добавили "Музыку для флейты, ударных и оркестра", которую я писал с двумя струнными оркестрами. Причем один из этих оркестров настраивается на четверть тона ниже другого - и получается такая интересная игра красок. Здорово звучит! Нашим солистом был - первая флейта Берлинской филармонии Эммануэль Пахуд, музыкант-чудо. Нас записывала фирма "ЭМИ".
- Значит, не прерывается твоя историческая цепочка связей с современными композиторами? Будут ли еще в нынешнем году твои премьеры новой музыки?
- Будут. И весьма значительные. 11 июля в Париже состоится мировая премьера Концерта для виолончели с оркестром интересного композитора Танги. А 28 октября, в немецком городе Кронберге прозвучит новое произведение Родиона Щедрина для виолончели со струнным оркестром и литаврами, имеющее весьма романтическое название - "Очарованный странник".
- Слава! Как это хорошо - "Очарованный странник"! Эта песня - о тебе.
- А через пять дней после этой премьеры я дам концерт в Вильнюсе, целиком посвященный творчеству нашего соотечественника Родиона Щедрина…
- Что же остается у тебя для России?
- Довольно большие отрезки времени в мае и сентябре, когда я буду очень занят делами моего Фонда и накопившейся работой с петербургским архивом. В частности, в Москве, в начале мая, будет отмечено окончание большой акции моего Фонда - вакцинации 700 тысяч детей России от серьезных инфекционных заболеваний. Важные дела ждут меня и в Оренбурге, родине моей матери и месте погребения отца. В Оренбурге существует теперь Институт культуры имени Леопольда Ростроповича. Представляешь, они издали книгу, посвященную значению рода моей матери - рода Федотовых - в истории нашей музыкальной культуры! Очень интересная, неожиданная книга.
- Слава, согласись, в твоей жизни всегда есть что-нибудь экзотическое. То ты попадаешь в Куала-Лумпур, в роскошный трехэтажный номер отеля, с личным бассейном и "ныряльщицами" по требованию. То ты впервые в жизни (в 2000 году!) попадаешь на гастроли в континентальный Китай, где всюду сплошная экзотика… Не ждет ли тебя что-нибудь "эдакое" в наступившем Новом Тысячелетии?
- Мне предстоит в конце 2001 года дать концерты на юге Африки, в Кейптауне. Я никогда прежде не был в ЮАР. Разумеется, мне очень интересно там побывать. Буду выступать, как виолончелист и дирижировать кейптаунским оркестром. Это ли не экзотика!
| МОЛ, №2, 2001 |