Воропаева 1-2004

Галина Воропаева
Выпускница физфака МГУ, автор нескольких поэтических книг.

"То были вёсны над другой Москвой..."

Последние три годамоей жизни совершенно неожиданно оказались связанными с интернетом. неожиданно потому, что до той поры я не была знакома с ним даже как пользователь. А тут судьба сложилась так, что мне с небольшой группой посчастливилось заняться созданием сайта «Поэзия Московского университета: от Ломоносова и до.». Просто в одной точке сошлись сразу несколько обстоятельств: предстоящее в 2005 году 250-летиеМосковского университета, то, что сама я оказалась на работе в НИВЦе – Научно-исследовательском вычислительном центре МГУ, то, что руководители этого подразделения университета – люди с большим кругозором и культурным потенциалом и много ещё чего.

Задача была поставлена грандиозная: собрать под одной, пусть и виртуальной, крышей всех более или менее заметных поэтов, учившихся либо работавших вМосковскомуниверситете – и тем самым сделать срез русской поэзии «в плоскостиМосковского университета» за 250 лет его существования. И вот за эти три года по адресу www.poesis.ru выросла огромная интернет-антология (мне даже говорили, что пора было бы её называть электронной библиотекой), в которой на данный момент представлены 340 авторов, и число это постоянно растёт, и проект этот никогда не кончится – разве лишь насильственным путём.

Побочным эффектом этой деятельности стало то, что я столкнулась с полным спектром мнений литературной среды об интернете. Здесь и осторожное любопытство, и демонстративное равнодушие.Иактивное неприятие – как у весьма уважаемого мною Никиты Николаевича Заболоцкого (который разрешил нам включить всего два стихотворения Николая Заболоцкого – тогда как в других местах интернета, где вряд ли спрашивали разрешения правообладателя, их может быть и за сотню). И отношение как к рабочему инструменту не хуже прочих (Евгений Витковский, например, использует его чуть ли не 24 часа в сутки – во всяком случае, мне так кажется). А я. я уже не могу представить себе, чтобы этого пространства просто не было: места, где можно часами читать стихи, переходя из восемнадцатого века в двадцать первый, возвращаясь в девятнадцатый или двадцатый; устав от поэзии, читать воспоминания об университете или эссе о поэзии или просто расслабиться и посмеяться над курьёзами из жизни поэтов. Ниже – несколько маленьких историй о том, как на нашем сайте появлялись не публиковавшиеся ранее или забытые поэты – все они относятся к серебряному веку или его отголоскам. Попробуйте прочитать их, держа в уме, что если бы не интернет, этого бы просто не было – по крайней мере, в одном ряду.

Дмитрий Сергеевич Усов (1896.1943 или 44) – поэт, больше известный в качестве переводчика с немецкого и на немецкий. Репрессированный в середине 30-х годов по так называемому «словарному делу», подорвал здоровье на Беломорканале настолько, что после освобождения не смог вернуться к нормальной жизни и скончался в эвакуации. Первая большая подборка его стихов была опубликована лишь в 1990.Мы полностью её повторили, добавив 15 стихотворений, присланных М.Л.Гаспаровым, которые он собственноручно переписал в отделе рукописей РГБ. В результате опубликованное нами собрание стихотворений этого поэта оказалось самым полным из имеющихся.

Московская весна

То были вёсны над другой Москвой,
Сменявшие совсем другие зимы...
Как был желанен танец снеговой
И лужи под апрельской синевой!
Но оценить тогда их не могли мы,
Доколе не изведали печать
Тех лет, о коих лучше умолчать.

Но с нами вновь зерно, вода, огонь,
И город заскорузлую ладонь
Устал тянуть за недоступной пищей.
Изглоданный, разграбленный и нищий,
Перевязавший раны инвалид
Со вздохом встал, как жизнь ему велит.
Раскрылась неизбытая тюрьма,
Явилось вновь лицо родного мира,
Согрелись просыревшие квартиры,
Окрасились знакомые дома,
Летит трамвай, сверкнув и прозвеневши,
И вновь мелькают люди – но не мы...

А город, как больной, переболевши,
Приветствует уход седьмой зимы .
Весёлым пеньем петухов горластых,
Теплом дождей, безудержных и частых,
И маковками ярких куполов,
И голосом густых колоколов,
Под утро говорящих об обеднях,
И быстрым лепетом ручьёв последних,
И грохотом сосулек ледяных...

Но в переулках старых и родных, Где глохнущих садов узорны ветки...
...Лишь комсомолка в клетчатой каскетке –
И в белых, как у девочки, носках,
На чётких и упрямых каблуках
Отщёлкивает тротуара плиты.
И пусть дома теплом весны облиты –
Его струит уже не прежний день,
И зацветёт не прежняя сирень,
Чтоб окаймить забор лиловым краем,
Не выкатится детское серсо,
Не повернётся Счастья колесо,
И этот Май не станет нашим маем.

1924

Евгений Яковлевич Архиппов (1882.1950) – однокашник Павла Флоренского по 2-ой тифлисской гимназии, участник восстания на Пресне 1905 года. С 1906 и до конца жизни был педагогом, печатал критические и публицистические статьи, очерки о творчестве русских поэтов. В 1920.30-е составил несколько рукописных сборников стихотворений и написал ряд библиографических и критических статей, которые не были напечатаны, но были «широко известны в узких кругах». Стихи Архиппова высоко ценили В.Брюсов, Черубина де Габриак, Вера Меркурьева, но до сих пор они не публиковались. Нами опубликованы 16 стихотворений Архиппова, извлечённых из архива РГАЛИ. Работа не закончена, она была прервана ремонтом в РГАЛИ.

А.А.Фету

Твой профиль старого еврея-антиквара –
не верящий, хозяйственный, суровый& #150
напоминает мне божественного лара
под пеленою сельского покрова.

Молюсь на чуткость рук изваянно-усталых,
души твоей разжатые крыла.
На вечности таинственных причалах
Твоя душа витала и цвела.

Тончайшая игла из рук твоих роняла
сладчайших мук узоры сердца, –
и тайна звёздная три мира сопрягала:
Лазури, Солнца, Сердца.

Феб севера! Податель света, Фет!
«Живого алтаря» огонь и символ!
Среди каких хрустальнейших планет
Ты якорь-розу кинул?

Твой прах уснул под церковью села,
под золотой бронёю камергера,
Но Роза Голубая в небе расцвела, –
нездешнего свиданья Stella

1923

Сергей Сергеевич Заяицкий (1893. 1930), более известный как прозаик, выпустил в 1914 году анонимно сборник «Стихотворения». Поиск этого сборника оказался почти детективной историей.Не найдя ни в одной из доступных мне московских библиотек сборники стихов трёх авторов: Д.Д.Благово, С.Н.Игумнова и С.С.Заяицкого, я позвонила Льву Михайловичу Турчинскому. По поводу двух первых он посоветовал обратиться в библиотеку Литературного музея, сотрудником которого является. «А с Заяицким, – сказал он, – печальная история: он [сборник] был в библиотеке Ленина и я держал его в руках, но лет 5 назад он бесследно исчез. Я сам его искал».

Я последовала совету. Ни Благово, ни Игумнова в Литмузее не оказалось. Тогда я попросила заодно на всякий случай посмотреть и Заяицкого. Его тоже, конечно, не было.Нотут мне предложили поискать ещё и по названию. Такая книжка, и именно 1914 года, была! Оставалось определить, действительно ли её автор – Заяицкий. Это мог сделать Турчинский – ведь он держал книжку в руках. Тогда мне сказали, что вряд ли это то, что надо, так как Турчинский, раз уж искал эту книжку, облазил тут всё вдоль и поперёк. Я всё же ему позвонила.

«Интересно, – сказал Лев Михайлович. – Мне не приходило в голову искать по названию. Надо обязательно посмотреть».

После моего звонка через неделю он продолжил:«Азнаете, это действительно Заяицкий. Во-первых, я когда-то книжку видел. А во-вторых, на обложке в качестве адреса склада, где хранится тираж, указан домашний адрес Заяицкого!»

* * *

Под синей мглою небосклона
В зоологическом саду,
Сидишь ты, русская ворона,
Среди роскошных какаду.

О, ты должна собой гордиться,
Чем стала ты и чем была,
Не ты ль оборванною птицей
Отбросы в булочных крала?

Не за тобой ли гнались кошки,
По переулкам и дворам,
Не ты ли мёрзла на окошке
В крещенский холод по ночам.

Не ты ли при лучах заката
Справляла свадьбу в небесах,
Когда на дремлющих лугах
Туман стелился синеватый.

Nul n'est prophute dans sons pays1
Ты это ясно доказала,
Чем ты была и чем ты стала
И где теперь друзья твои?

Они, как прежде, по заборам
Кричат и скачут без забот.
И разве только сонный кот
Их провожает злобным взором.

1Нет пророка в своём отечестве (фр.).

Чтоже касается двух других авторов, о которых тут шла речь – то Благово Дмитрий Дмитриевич, он же Пимен (1827–1897), выпустивший в 1875 году сборник "Cтихотворения", нам пока так и не дался в руки. Об Игумнове же речь ниже.

Игумнов Сергей Николаевич (1864.1942), брат пианиста К.Н.Игумнова, земский, затем санитарный врач, участник борьбы с тифом, холерой, голодом, выпустил два сборника «Стихотворения» – в 1911 и 1915 годах, оба в Харькове. ВМоскве не удалось найти ни один из них. Помогли харьковчане: Валерия Белоус, автор сайта города Харькова, после нескольких месяцев поиска нашла и передала нам ксерокопию сборника 1911 года.

* * *

Как промчится гроза .
Всюду тихо опять.
И былая слеза
Начинает сиять.

После ливня и бурь
Дышит всё веселей,
Чище неба лазурь,
Ярче зелень полей.

А в душе-то от гроз
Раны долго болят,
Радость гаснет от слёз,
А надежды горят.

После того, как на сайте появилась страничка Владимира Фёдоровича Саводника (1874-1940), однокурсника и приятеля Валерия Брюсова, автора множества трудов по литературе и литературоведению, а также двух сборников стихов, мы получили по электронной почте письмо от двух его правнучек. Одна из них, Ирина Владыченская, принесла нам фотографию В.Ф., которой у нас до тех пор не было, а потом и тетрадь с его воспоминаниями о студенческих годах. Это была рукописная копия карандашом, которую сделала дочь, Н.В.Саводник, с оригинала, отданного в архив (в какой именно, в семье забыли).

Минувшее

В час глухой, в полночный час,
Всё, что тайно, всё что скрыто,
Что в земле сырой зарыто,
Что в душе давно забыто,
Воскресает вновь для нас, –
В неизбежный страшный час!

Память яркими лучами,
Совесть зоркими очами
Озаряют сердца тьму, –
И с бессильными слезами
Смотрим мы в немую тьму –
Не видать их никому!

Свет дневной во тьме полночной,
Будишь ты в душе порочной
Старых дум забытый клад,
И с тоской мы в час урочный
Озираемся назад,
В час, когда надежды спят.

И растёт в душе забота,
Словно – нищий – плачет кто-то
У затворенных дверей...
Слёзы падают без счёта! –
Это призрак юных дней
Сел у запертых дверей...

И над мёртвыми мечтами,
Над несбывшимися снами
Плачем мы в ночной тиши,
И суровыми очами
Смотрит совесть в глубь души,
В глубь истерзанной души...


МОЛ, №1 (24), 2004
Используются технологии uCoz