* * *

Собака со сгнившим лицом
проходит сквозь мерседес,
одиночеством нависает ночь
над одноэтажной постройкой.
Иду на свет маяка, но прохожу
насквозь
любые сооружения любви.
Пространство вытягивает печаль
из меня в себя.
Ты – некрасивей
весенней ветви во льду
в проблесках солнца.
Весенняя ветвь –
прощальный поворот поезда в тоннель
во тьму преждевременно-запоздалого.
Это отвлекает от меланхолии.
Любовь артиллерийских снарядов -
пожалуй, только в этом
нет похоти и бесплодного ожидания.

Из цикла «Размышления с Блоком»

Ты вышла. К морю. За окном
остался в сумраке полночном
твой старый дом с его вином
и детством северным порочным.

Ты вышла. Медленно любви
на сцену сумерки сходили
и ты сказала: "Позови
всех, кто из этой чаши пили".

Из черной чаши смертных дев,
пролей эфирной каплю странной,
вплетенной в праздничный напев
благословенно безымянной

любви, что не дает взамен
самой себя за быстротечность
одеревенелых страстью вен,
сосущих призрачную вечность.

Но ты, как шахматы сплелась,
прорыла ходы, встала раком
звездой-полынью сорвалась
и кормишь монстров зодиаком.

Я на тебе повис как блок,
как палимпсест прекрасной дамы,
пока ажурный твой чулок
еще центрирует программы.

Твоя пещерная кровать,
ты серп и молот или молох,
скажи, кого еще позвать
на мех твой рыбий или волох?

Святых ли нимфам отдавать
и девам рыцарей острожных?
И пировать, и пировать
среда прекрасных и ничтожных.