– Я не хочу, чтоб меня воскрешали.
Я не хочу выбираться из тьмы.
Тьма меня держит тысячью маленьких ртов, –
жадных ртов, нежных и мягких.
Не говорите мне: Лазарь, гряди вон».
Я не хочу.
Отпустите меня в мрак пещеры,
Верните мне забытье, мое забытье,
мое не-бытие.
Я не помню солнечный свет. Он жжется.
Он чужд мне – тому, который
Лазарем звался когда-то.
Лазурь
тоже
жжется.
Уберите от меня ваше небо!
Я закутан в покров, в пелену,
я в плену темноты, немоты…
Не трогайте! Не терзайте меня!
Зачем вы хотите откатить камень от входа?
Зачем эти звуки, эти нестройные голоса
заполняют мою тишину?
И особенно – э т о т голос, он режет, как луч,
он ярок невыносимо, он раскаленным звоном
вонзается в мозг: «Встань, Лазарь,
встань и иди».
О заставьте, заставьте замолчать
этот голос!..
Смирившись, Лазарь молча встает
и делает шаг прочь из пещеры.
Голос-луч серебряной нитью
взрезает пространство.
Голос ширится, наполняясь
светоносной безжалостной силой,
солнце вибрирует в такт биениям сердца.
– Сердца? Какого? Я не хочу!
– Встань! Встань и иди!
…Пошатнувшись, фигура в белом
головой задевает за каменный свод.
Еще один шаг. И еще.
Белый контур оправлен/оплавлен сиянием неба.
– Он вернулся! – кричат все вокруг.
– Он вернулся!