Нина Давыдова

Москва - Итака - Париж - Москва

Юрий Мамлеев, член Союза литераторов с 26 ноября 1991 г.

Спросите у своих знакомых о писателе Юрии Мамлееве, и вы получите возможность узнать об одном и том же человеке подчас исключающие друг друга сведения:
– Ну, как же, русофоб, это известно…
– Ярый антисемит, разве Вы не слышали?
– Помилуйте, Мамлеев – серьезный философ, отрицающий западную цивилизацию, уповающий на русский путь выхода из мирового кризиса…
– Это просто ужас, его произведения, сплошной мрак, он же исповедует оккультизм, главное, не читайте на ночь, и не давайте детям…
– Крупнейший писатель нашего времени, в известном смысле продолжатель линии Ф.Достоевского и А.Платонова в русской литературе…
– Из диссидентов, в 60-годы занимался самиздатом, всякой мистикой, столоверчением, антисоветчиной, за что и был выслан из Союза еще, кажется, в конце 70-х…
Десять лет назад Ю.В.Мамлеев прислал из Парижа в Москву, в Союз литераторов, письмецо, в конверт было вложено от руки написанное заявление с просьбой принять в наш творческий союз. И вот через 10 лет Юрий Витальевич в своей небольшой московской квартире с интересом перечитывает это заявление с парижский адресом на конверте: улица Лежандр, 142.

За эти годы в России изданы рассказы, романы, философские работы Юрия Мамлеева. Год назад с его предисловием вышли три обширных тома, представляющих современную российскую поэзию, своеобразный временной поэтический срез, под названием "Мистерия бесконечности".

Протеканию нашей беседы помогают жена Маша, филолог, выпускница, как и я, филфака Московского педагогического института, что на Малой Пироговской /у нас есть общие воспоминания/, персидская огненно-рыжая кошка Мисюся / у нас с ней общих воспоминаний нет, но ее капризное персидское лицо ясно показывает, кто самый главный в этом доме /и пес Ларсик, всем в семье друг и защитник, особо опекающий и оберегающий изменчивое кошачье настроение. Юрий Витальевич к недостоверным слухам и публикациям о себе и обстоятельствах своей жизни относится без видимого раздражения.

Ю.М. - К оккультизму, самиздату никогда не был причастен, из Советского Союза вынужден был уехать вместе с семьей в 1974 году. Сначала жил в США, преподавал в Корнельском университете русскую литературу, жена работала в университетской библиотеке. Через восемь лет перебрались во Францию, преподавал русский язык и литературу в Парижском институте восточных цивилизаций и языков и в Медонском Центре изучения русского языка и литературы. Был принят в американский, потом во французский Пэн-клуб, являюсь членом русского Пен-центра, российское гражданство возвращено мне в 1991году.

Н.Д. – Вы стали в январе нынешнего года почетным председателем только что созданной в нашем союзе секции метафизического реализма. Мы с детства были знакомы с реализмом социалистическим и его последствиями, изучали на филфаках критический реализм. И вот достаточно новый термин, а для большинства, наверно, и не очень понятный. Что такое метафизический реализм?

Ю.М. – Это новое течение в литературе, как в российской, так и в мировой. Четыре принципа его изложены в моей философской работе "Судьба бытия", напечатанной в "Вопросах философии" в 1993 году и отдельно, в сборнике. Суть метафизического реализма вот в чем: писатели этого плана описывают не только повседневную, обыденную реальность, то есть окружающий нас мир, но и невидимый мир. Вернее, влияние невидимого мира на наш реальный. И также те аспекты человеческой души, которые наиболее скрыты, наиболее глубинны и имеют отношение к метафизической реальности. То есть, имеется в виду то, что человек, – как он описан в предыдущей литературе, – особенно, скажем, в литературе традиционного, критического реализма, - это человек социальный, биологический. Здесь же в основном упор делается на изображение связи человека с метафизической реальностью…

Н.Д. – Как Вы считаете, с чем связан в последние годы столь пристальный интерес писателей, поэтов, кинематографистов к показу иных миров, иных реальностей?

Ю.М.. – Это скрытые глубины, связанные со смертью, бессмертьем, с высшими силами, связью человека с Богом, проблема посмертного существования души, а также и с тем, что непосредственно присутствует в нашем мире. Но скрытым образом наш мир фактически не полностью оторван от других миров, и если мы внимательно погрузимся в нашу реальность, то мы увидим там то, что можно назвать некой второй реальностью, некой подосновой, неким подтекстом, который можно увидеть, просто раскрыть как часть уже нашей реальности, всей. То есть метафизика, собственно, означает то, что лежит за пределами физики, то есть за пределами физического мира. Но за пределами физического мира лежит огромная реальность, чудовищная, намного превосходящая физический мир, то, что в мировой традиции называли Богом, называли различными мирами высшими, Небом и так далее. Сюда попадают и демонические силы, и силы природы, которые стоят за физическими проявлениями природы, согласно мировой традиции и всем древним философиям, религиям. Наш мир - только часть огромной Вселенной, которую мы не воспринимаем естественным физическим взглядом. Поэтому, следовательно, из самого слова метафизика вытекает, что такое метафизическая реальность. Обратите внимание, что это не фантастика, то есть здесь не место фантазиям. Потому что фантазия - это просто игра интеллекта по поводу нашей земной реальности, какие-то комбинации по поводу тех или иных аспектов нашей земной реальности… В метафизическом реализме важно не только слово метафизика, но и реальность, это означает способность писателя к интеллектуальной интуиции, то есть он должен уметь видеть скрытые глубины. Ну, скажем, в человеческой душе, поскольку главный объект литературы - это человек, видеть человека не только как социальное и психологическое существо, но и как некое бессмертное существо, которое по ту сторону обычной нашей реальности, то есть видеть эти таинственные, неразгаданные глубины человека. Это течение не упало с неба, ему предшествовало многое…

Н.Д. – Вероятно, и средневековая литература?

Ю.М.. – Да, и средневековая. А если говорить о поэзии, то это особый вид литературы, когда воссоздаются глубокие лирические переживания. То есть, можно сказать, что мистический реализм выражается через переживания автора тех самых реалий, о которых мы с вами говорим, это переживания, отражающие связи человеческой души с невидимым миром. Предтечей метафизической поэзии является , по моему мнению, Александр Блок. Он многогранен, в нем много всевозможных аспектов.

Н.Д. – Вы много лет не видели Москвы. В последние годы город, в котором Вы родились, учились в школе, Лесотехническом институте, по которому столько езжено-хожено, очень изменился. Понравилась ли Вам, Юрий Витальевич и Вам, Маша, новая Москва? Ю.В. – Знаете, она стала слишком похожа на другие западноевропейские города, той Москвы, из которой мы уезжали, мы не увидели. М.М. – Я тоже так считаю. Особенно удивило, что изменились не только улицы, но и москвичи. Все как будто друг друга боятся. Я вижу валяющихся на земле людей, и им никто не помогает. Тридцать лет назад можно было запросто заговорить почти с любым на улице, а сейчас я чаще всего вижу настороженные глаза. В москвичах поселился страх, какого раньше не было.