Эссе об эпиграфе

Дали свободу - пожили с ней, нагляделись на всякое, как говорится, "опознали".

Но без мола - волнореза за ней не так просто угнаться. Конечно, мол, которым завершается земля, - это поэтическая аллегория. Но именно разрезающий стихию волнорез делает накатывающие валы Мирового океана плоскими ступеньками к свободе. По ним, правда, еще бежать и бежать– И догоним ли? А возможно, как писал Велимир Хлебников, "свобода приходит нагая, бросая на сердце цветы"…

Многообразен язык и не только поэтический, но и простой, тот, на котором говорим. "Простой" - впереди стоящий, расстилающийся, если уточнить по этимологическому словарю. А "поэтический" - делающий, оказывается, язык. Если следовать русскому языку, то не до Киева, - теперь там свои порядки, - но до Москвы уж точно доведет. И не той, что большая деревня, а той, где большие дела вершатся, и вывески Лужков обязывает писать на этом самом русском языке, понимая, надеюсь, что в нем, в языке, коренится уклад нации.

Бродский - тот точно понимал. Хотя и сказал мне однажды почти обратное: "Не бойтесь уехать, Язык - это Родина, а с языком нигде не пропадете". Сейчас бы я возразил ему, что Родина - это Язык. С большой буквы. И, в первую очередь, его этимологические корни. В них-то и коренится Уклад - неписаные правила, по которым живут люди. А если язык этот поэтический - делающий, созидающий, то дело может закончиться не только цитатами из стихотворений, но и существенно новым образом жизни нации в целом. Хотя, конечно, нация неоднородна, но для простых - впереди стоящих - иного выбора нет, на то они и простые. А уж за ними и все остальные подтянутся. А свобода выбора пусть остается - для шатаний и разброда, для ощупывания всего, что ведет в тупик. А Земля, как вы теперь понимаете, плавая в океане Вселенной, ничем другим, кроме мола, то есть волнореза, завершаться не может. Иначе все будущие века - ей свободы не видать.