Государственный стипендиат
1999-2001 гг.

Наталия РОЖКОВА

Наталия Рожкова - поэт. Ее стихи были интересны и Кожинову, тончайшему исследователю русской поэзии, и Аронову, тончайшему лирику, известному журналисту. Полярность - это свойство и творчества, и судьбы Наташи Рожковой. Вот небольшой фрагмент из предисловия Вадима Кожинова к ее книге стихов: "Наталья Рожкова в одном из своих стихотворений как бы перебирает те "ощущения", которые дают ей возможность жить:

И еще одно - очевидно, также необходимое, хотя вроде бы и безнадежное:

Это не щадящее себя признание очень много значит… Принято считать, что женщины чаще всего более "романтичны и своенравны, чем мужчины, что у них более мягкий и изменчивый характер, что они во многом "слабее" мужчин (ведь недаром - "слабый пол"!) и т.д., и т.п. И это, по-видимому, действительно так, если речь идет о повседневном поведении и сознании, о чисто "бытовой жизненной игре". Но поэзия в общем и целом тяготеет к воплощению более глубокого и основательного "уровня" человеческой души, и на этом уровне можно столкнуться с совершенно иной картиной…

А мы предлагаем читателям познакомиться не только с поэтическими раздумьями Натальи Рожковой.

Наталия РОЖКОВА

ПАМЯТНИК ТРЕВОГЕ

Помните старый итальянский фильм "Замкнутый круг"? В зале кинотеатра, как только гаснет свет, погибают зрители - один за другим. Поиски убийцы ни к чему не приводят, наконец, выясняется, что стрелял ковбой с киноэкрана… "Специальные люди", подбиравшие в 70-80-е годы западные фильмы для отечественного просмотра, следует признать, отличались неплохим вкусом - именно благодаря их стараниям мы увидели "Я боюсь", "Последний выстрел", "На следующий день"… В то вспоминаемое с ностальгической ухмылкой время, когда, по выражению Евгения Рейна, "жили мы дивно и жили ужасно", нас(еление), похоже, отчасти подготовили к тому, что нынче происходит. Вероятно, многие в глубине души сознательно оттягивали наступление нового тысячелетия, придумывая непонятный Миллениум, встретив 1 января 2001 года тихо, без помпы. Но после 11 сентября ни у кого не осталось сомнений, что XXI век действительно начался. Мир стал более непредсказуемым. Непредсказуемость страшит - от страха не всегда умирают, но от его дыхания изо дня в день сжимаются сердца миллионов.

Впрочем, началось, конечно, не сегодня. Пресловутый сор, из которого "растут" стихи, не одинаков - это могут быть как безобидные яблочные огрызки так и радиоактивные отходы. В последние годы замелькали соответствующие рубрики и названия журналов и альманахов: "Поэты уранового века", "Дети стронция"… Но назвать можно как угодно, эпатирующие стихотворцы привлекают внимание равнодушного читателя лишь на короткий срок, а вот передать состояние доступно далеко не каждому.

На мой взгляд, это удается Игорю Иогансону, являющему собой завидное сочетание поэта и художника - обычно одно перевешивает другое. Его ни в коем случае нельзя назвать литератором, занимающимся художественным творчеством, или, наоборот, скульптором, который на досуге "пробавляется" стихами. Иогансон одинаково выразителен во всех своих ипостасях, и они, напротив, нисколько не "забивают" друг друга, а носят взаимопроникающий характер. Современно звучат строки поэта, написанные отнюдь не сегодня:

Страх и тревога - не одно и то же. Этот тезис убедительно доказан в работе Карен Хорни "Невротическая личность нашего времени" на примере людей, которые испытывают ужас, когда находятся около пропасти или окна, расположенного на большой высоте. Здесь реакция страха не представляется непропорционально сильной, но "такая ситуация может пробуждать конфликт между желанием жить и искушением прыгнуть вниз. Именно в результате этого конфликта может возникать тревога". В стихах Иогансона тревога принимает на редкость ощутимые контуры, она становится объемной: "Поставим памятник тревоге, часть монумента спит в земле…" Читатель чувствует ледяное, как лоб мертвеца, прикосновение монумента, и помимо этого - некую зловещую недосказанность именно той части, которая спит в земле. Пока.

Состояние тяжелого предчувствия характерно для творчества Андрея Шацкова, тонкого лирика, автора гармоничных, "исцеляющих" строк. В предисловии к первой книге поэта Валентин Берестов отмечал, что стихи его проникнуты глубочайшим уважением к женщине - качеством, в наше время действительно весьма ценным. В последнем сборнике Шацкова "Склон високосного года" мгновенно передающимся читателю духовным напряжением пронизано все: жестокость мира и его же доброта, удивительные, тревожные образы, например, "торопятся страхи, как мыши на сыр, как княжьи клевреты на вече", "от пропасти Нового года невольно попячусь назад…" И самое главное:

Одно из ярких моих читательских впечатлений - поэзия Вадима Месяца. Есть произведения, в результате прочтения коих остается почти физическое СОСТОЯНИЕ - например, боль в боку ("Смерть Ивана Ильича" Л.Н.Толстого), воспоминание о любви приснившихся людей с другой планеты ("Сон смешного человека" Ф.М.Достоевского). После стихов Месяца кажется, что стоишь у самого края широко раскрытого окна на внушительной высоте. Строки этого поэта не суетливы, но динамичны, подобно стремительно бегущей стрелке, от взгляда на которую замирает сердце:

Царь Кащей, от страха лишась рассудка,
В угол забился, отсчитывает втихомолку:

Здесь нельзя изменить ни одного слова, а право на тревожное ожидание истинно и глубоко.

Но вот - уже не предчувствие, а свершившееся:

Автор этих строк - Илья Тюрин, оставивший, помимо стихов, оригинальные эссе о Л.Фейербахе, Ф.Тютчеве, О.Мандельштаме, И.Бродском… Жизнь талантливого поэта, культуролога и публициста трагически оборвалась летом 1999 года, Илье Тюрину едва исполнилось девятнадцать.

Выхода нет, уважаемые поэты, остается подождать, когда пойдет автобус, чтобы он заглушил, как у Кафки, звук вашего падения. Но погодите разжимать пальцы - эти тревога и напряжение нужны вам, совершенно необходимы, потому что жизнь без них станет менее интересной. Почему? Ответ - в стихотворении Дмитрия Цесельчука "Соучастник", опубликованном в прошлом выпуске МОЛа. И этот ответ - исчерпывающий с любой точки зрения - парохода (простите, поэта) и человека:

Эти поразительные по емкости строки напоминают, что все мы соучастники. Сами знаете, чего.