31 августа 1941 года в Елабуге рассталась с жизнью Марина Цветаева.
Эти строки выплеснулись у меня в Елабуге десять лет назад, 31 августа 1991 года. Я приехал на Дни памяти Марины Цветаевой, чтобы попеть, поплакать, поклониться её праху, поставить свечку...
Расположенному в Татарии городу Елабуге более 200 лет. В начале 20-го века здесь жило 90,1% русских, 9,5% татар и по 0,1-0,15% евреев, немцев, цыган и эстов. Купеческие дома и общественные здания, построенные ещё купцами, до сих пор украшают город, особенно на фоне безликих советских пятиэтажек.
Елабуга - родина хирурга Пирогова, художника Шишкина и героини 1812 года кавалерист-девицы Надежды Дуровой. Но уже 60 лет Елабуга ассоциируется, прежде всего, с уходом из жизни Марины Цветаевой. Почему именно здесь, в чем причина самоубийства? Об этом написаны горы книг, статей.
"У неё был тяжёлый характер не только для других, но и для себя" (Ирина Одоевцева). Её тяга к самоубийству началась ещё в юности. И в этой тяге она, как поэт, не оригинальна. Можно вспомнить Пастернака, Гумилёва, Маяковского и Есенина: кто-то пытался, и даже не однажды, это сделать (а кто и реализовал свою тягу к самоубийству), или, как Пушкин, Лермонтов и Гумилёв, упорно искали свою смерть и были убиты).
Должна накопиться некоторая критическая масса негативных обстоятельств.
Какие же "негативные обстоятельства" были у Марины Цветаевой тогда, в Елабуге?
1.Советская действительность конца 30-х годов ( после профессорского-то детства, после поездок в Германию, Италию, Францию, Швейцарию, после эмигрантской жизни в Чехословакии и Франции и возвращения в сталинскую Россию. "Там я невозможна".
2.Творческий спад после многолетнего ежедневного поэтического парения.
3.Холодный приём в Москве, отсутствие публикаций и отсутствие своей крыши над головой. "Москва меня не приняла".
4.Ужасы войны на её первом чёрном этапе
5.Арест мужа, дочери и сестры, отсутствие достоверных сведений о них. Ожидание собственного ареста.
6.Эвакуация, и, тем более, в Елабугу, не нравилась ей с самого начала.
7.Неприязненное отношение населения и властей в Елабуге, и писателей в Чистополе, куда она рвалась из Елабуги. "Здесь ужасные люди, здесь жить нельзя".
8.Убогое жилье в Елабуге и отсутствие приемлемой работы.
9. Постоянный страх за сына, который был для неё, по словам Марии Иосифовны Белкиной, - и идолом, и прокурором.
10.Давление, оказываемое на неё НКВД.
11.Общая эмоциональная перегрузка. Ощущение неуверенности в себе.
"Я не знаю человека робче, чем я. Боюсь всего. Глаз, черноты, шага, а больше всего - себя, своей головы, если эта голова - так преданно мне служащая в тетради и так убивающая меня в жизни. Никто не видит, не знает, что я год уже ( приблизительно ) ищу глазами крюк..."
Что же было последней каплей? Как это произошло? Точно уже не установить.
В 1960 году в Елабуге побывала Анастасия Ивановна Цветаева и рассудила, что беда случилась из-за сына, Мура ( домашнее имя Георгия Эфрона ), он, якобы, в гневе пригрозил матери самоубийством: "Ну уж, кого-нибудь из нас вынесут отсюда вперёд ногами!..". Такому заключению резко возражала Ариадна Эфрон, заступаясь за брата-подростка.
Сам же Георгий в 1942 году писал, в каком состоянии находилась тогда его мать: "Она совсем потеряла голову, совсем потеряла волю, она была одно страдание. Я тогда совсем не понимал её и злился не неё за такое превращение...".
Теперь приведу дополнительные факты (они как раз по пункту 10, т.е. связаны с НКВД).
1. За час до самоубийства к ней заходили энкавэдэшники ( люди в штатском, "эти с Набержной", как говорили местные жители ).
2. При поисках ею жилья в Елабуге "эти, с Набережной" заходили вслед за ней и отговаривали хозяев сдавать ей помещение. Свидетельство елабужанина Алексея Ивановича Сизова, которое я слышал от него лично. В частности, он рассказал, как ему ответила одна знакомая хозяйка, к которой он направил Марину Цветаеву. Эта женщина сначала сдала комнату, а потом отказала. Сизов спросил ее при встрече: "Ты чего с жилицей не поладила?" И услышал следующее: "Да вот, пайка у ней нет. И ещё приходят " эти, с Набережной", рассматривают её бумаги, когда её нет, да меня расспрашивают о ней - что говорит, кто к ней приходит. Одно беспокойство...".
3. Они же не рекомендовали людям ходить на похороны "учительницы” (по-другому, "писательницы". - Ю.З.) из Москвы, которая удавилась".
4. Её приглашали в НКВД на беседы и не исключено, что пытались при этом завербовать. Из работ Ирмы Кудровой "Гибель Марины Цветаевой", Маэль Фейнберг в соовторстве с Юрием Клюкиным "Дело Сергея Эфрона" известно, что НКВД очень интересовалось Мариной Цветаевой. В частности, от её мужа Сергея Яковлевича Эфрона и его коллеги по работе на НКВД во Франции Эмилии Литауэр на Лубянке добивались подтверждения версии антисоветской деятельности Цветаевой и её непосредственного участия в антисоветских организациях. Эфрон всё это категорически отрицал, а Литауэр вынудили дать соответствующие показания...
Итак, по крайней мере, 11 негативных и очень серьёзных обстоятельств сошлись в одну критическую точку, и Марине Цветаевой стало совсем невмоготу. "Пора, пора вернуть творцу билет". В одной из 3-х оставленных ею записок есть слова: "Попала в тупик". Она воспринимала тогда своё состояние как болезнь ( в той же записке прямо сказано: "Я тяжёло больна, это уже не я" ).
Все записки полны беспокойства о судьбе сына, и всё же - конец. В записке, обращенной к поэту Николаю Асееву, она как бы прокричала на прощанье: "...Берегите моего дорогого Мура, он очень хрупкого здоровья. Любите как сына - заслуживает. А меня - простите, не вынесла .М.Ц.".
| МОЛ, №9-10 , 2001 |