Зинаида Фомина

"Отелло" и "Дездемона"

Наши друзья, которые помогли нам приобрести землю для будущей дачи, давно предлагали взять у них котенка. Сами они на птичьем рынке купили котика, а это, как выяснилось дома, была маленькая кошечка, принесшая вскоре им трех котяток. Котята подрастали и резвились у них на даче в клумбах среди флоксов и календул. Но лето заканчивалось, и наступило время пристроить их в хорошие руки. После очередного нам предложения:
- Выбирайте лучшего, какой вам понравится, - мы решились, наконец, выручить друзей.
Дочка поймала самого большого, черного с белым пушком под шейкой котеночка и восторженно воскликнула:
- Назовем-ка тебя Отелло за африкано-эфиопский окрас, - и, довольная приобретением, заспешила домой.

Малыш быстро рос, жадно ел все подряд и скоро превратился в крупного пушистого очень красивого кота с пушистейшим хвостом и нарядными задними лапами, похожими на широкие шаровары. Мы его холили себе на радость и всем на удивление. А друзья все время восхищались:
- Неужели это наш питомец? Глаз от него не оторвать. Хорош!
Взявшая на себя основные обязанности, дочка его воспитывала, да и он оказался умнейшим учеником, внимательно следящим за ней золотыми глазами-монетками, и научился ходить в туалет прямо в унитаз. Сначала он играл лапкой со струйкой воды из бачка, забавно стряхивал с нее мокрые капельки и, балансируя по скользкому краю белого овала, делал свои дела и потом выходил из туалетной комнаты с гордо поднятым хвостом, словно говоря:
- Вот я каков!
- Ай, да Отелло! - хвалила дочь своего воспитанника и награждала хорошим куском мяса.
За послушание она часто брала котика на колени и, ласково поглаживая густую и длинную шерстку, приговаривала:
- Не зря в древнем Египте кошачью породу, почитали священным божеством. Все нежно полюбили умного, свободолюбивого и аккуратного Отеллика. Он стал основным членом нашей семьи.

Однажды зимой мы поехали кататься на лыжах загород. Для оставшегося дома кота требовалось все двери внутри квартиры и на балкон оставлять открытыми, чтобы он мог беспрепятственно перемещаться, куда ему хотелось. Однако, по возвращении никто, как обычно, нас не встретил, и квартира была пуста.
- Папа, это ты закрыл дверь в лоджию? - озабоченно спросила главная его хозяйка.- Ты же запер моего любимчика на холоде.
- Я, наверное. Когда брал лыжи, - растерянно ответил папа.
Волнуясь, и опережая друг друга, мы выскочили на балкон и ужаснулись, увидев внизу, спрыгнувшего с четвертого этажа и сидящего на дереве, взъерошенного и выгнувшего дугой спину, нашего храбреца. А под ним – двух больших, отчаянно лаявших на него собак.
- Господи, да собаки могут его разорвать, - испугалась дочка и кинулась вниз.
Папа за ней. И ему, чтобы искупить свою вину, пришлось отгонять собак и долго уговаривать ее сокровище спуститься и идти домой в уютное тепло.

2

Быстро пролетела зимняя пора в городе, и все наше семейство засобиралось на дачу.
Приехав туда, Отелло пометил свою территорию и не пускал на нее соседских котов, которые раньше до него захаживали к нам подкормиться; ощетинившись, смело вступал с ними в бой, хотя никакого забора у нас не было. Шустро научился ловить мышей, и от натуральных продуктов шерсть у него еще лучше заблестела. Таким образом, он стал сторожем и добытчиком.
Папа прокомментировал его достижения так:
- Из нашего кота получился настоящий хозяин.

Ночью он спал в сарае на досках, днем нежился на солнышке, лежа в теплой траве в позе сфинкса, опираясь на передние лапы, и в полудреме наблюдал за птицами, которые неподалеку перелетали с ветки на ветку. Чувствовалось, что ему здесь все нравится.

Но вот на праздник ,,1 Мая’’ к нам приехали гости из Москвы и привезли в подарок крошечную беленькую, размером с ладонь, кошечку.
- У нас уже есть красавец кот. Куда же нам еще? Мы ведь не Куклачевы, - шутя, начала отказываться я. - Хлопот то сколько прибавится.
А девочка моя обрадовалась, осторожно взяла теплый комочек, трепетно прижала его к себе и категорически заявила:
- Беру все заботы на себя. Пусть у одинокого Отелло будет нежная беленькая подружка…- Дездемоночка. И имя сразу нашлось. – Засмеялась и весело покружилась с ней вокруг меня.
Как тут было не согласиться? Сердце мое дрогнуло, и я сказала:
- Хорошо, уговорили.
Теперь степенный, серьезный, но добрый и снисходительный Отелло терпел от резвой и игривой Дездемоны любые проделки. То она прыгает на него, мешая ему спать, то весело отбивается своими легонькими лапками и покусывает его, то отбирает у него лучший кусочек рыбы. Одним словом у нас создалась образцовая кошачья семья.
- Дези, Дези, - звала сокращенно дочка, наливая молоко в блюдечко.
И та вихрем летела к ней на кухню из любой точки нашего джунглеподобного участка.

Подрастая, Дезичка превращалась в красавицу с голубыми глазками и поголубевшими спинкой, лапками и ушками, необычного сиамского окраса - blue point. Просто загляденье! А дачный сосед, приходя к нам, посетовал как-то:
- Жалко, что такую красоту никто, кроме нас, не видит. Надо вам ее на выставку отвезти.

Прислушались мы к его совету и, когда переехали в Москву, вступили в кошачий клуб на Тверской улице. Завели на нее паспорт и дали ей аристократическую фамилию с приставкой ,,де’’. Отныне она стала называться Дездемоной д‘Амитье [amitie-дружба] и тут же попала на выставку. Заслужила высшие баллы и оказалась победительницей и обладательницей разноцветных розеток из ярких ленточек и диплома с записью – ,,шикарная’’. Там ее окрестили- ,,Невской маскарадной’’- новой русской породой, придуманной недавно в Санкт-Петербурге. Но на показах она конфликтовала с судьями, оценивающими животных. Дралась, шипела, круто выгибала спину, обороняясь от любых попыток осмотреть внешние данные. Ведь нрав-то у нее получился все-таки сиамский.
Один раз на очередной выставке, когда нас представили участвовать в дефиле, прозвучало приглашение:
- Вызывается Дездемона д ‘Амитье.
Я говорю:
- Ну, Дези, пойдем, только ты не волнуйся, - и выхожу с ней на сцену, чтобы показать ее во всей красе.

3

Кошечка же моя, извиваясь как змея, сильно дернулась и вырвалась из моих рук. В несколько прыжков перескочила сцену и, спрыгнув вниз, спряталась где-то под сиденьями. Зрители заволновались, задвигались, а мне пришлось долго искать, проходя ряд за рядом. Наконец, Дези попалась. С уговорами и лаской посадила беглянку в сумку, приговаривая:
- Ты у меня - самая ненаглядная, несравненная. Успокойся. Сейчас мы уедем отсюда. А потом строго добавила:
- Нельзя плохо вести себя, никто не хочет тебе зла.
Тут киска зашипела, оскалила зубки и как даст по моему лицу лапой с выпущенными когтями, потом другой лапой и настолько внезапно, что я не успела среагировать и защититься. Она оцарапала мне нос и щеки, из них сочилась кровь. Но я легко простила ее, поняв, что такое поведение, вероятно, означало:
- Не давай покушаться на мою независимость, не нуждаюсь я ни в каких наградах. Вот тебе за это!
Характер!
А дома Дезичка снова становилась ручной и послушной.
- Как хорошо здесь, - словно говорила она, сворачиваясь пушистым клубочком и негромко мурлыкая у кого-нибудь на руках, заодно снимая напряжение, накопившееся за день. И Отелло и Дездемона платили нам лаской и благодарностью за уход и заботу. Встречали у двери, вились около ног, мешая раздеться, и преданно заглядывали в глаза, а потом пели свои песенки. Мы тоже ценили их. Ну, кто еще может так безответно любить тебя, не требуя взамен ничего, разве что самую малость – еду и ночлег. У нас с ними было полное доверие и взаимопонимание.

Перед летом все стали замечать, будто Дездемоночка потолстела, раздалась в боках. А когда приехали на дачу, окотила трех миленьких разноцветненьких котяточек. Чудесное, веселое потомство подросло. И пришлось нам в конце дачного сезона раздавать котят в надежные руки друзьям и знакомым, напутствуя каждого словами;
- Пусть тебе будет там хорошо и счастливо. До свидания.