От автора: никогда не задумывался о том, какое отчество у моего героя Вовы Петрухина, но кажется все-таки Владимирович…
Расскажу-ка я вам с чего всё началось.
Это было очень давно. Года два, а может быть и три, назад. Петрухин тогда придумал своё первое Изобретение. Он даже не предполагал, чем всё это может закончиться и поэтому решил немедленно его проверить. Аккуратно положив Изобретение в маленькую коробочку, Петрухин отправился в гостиную комнату.
Там, подперев голову рукой, сидел папа. Он устал после работы, оба глаза открыть был уже не в силах и поэтому делал вид, что смотрит телевизор одним глазом.
Петрухин спрятал коробочку за спиной и неслышно подошел к папиному креслу. Папа не обратил на это внимания и Петрухину пришлось откашляться.
- Пап... Папа! – позвал он.
- Ну чего?
- А я машину изобрёл.
Папа ответил после длинной паузы.
- Какую машину?
- А такую, - охотно пояснил Петрухин, - что ты у нас теперь вместо электростанции можешь работать.
- Я?! - папа открыл второй глаз и улыбнулся, - Ну ты, Вовка, даёшь. А почему я?
- Ты самый подходящий.
- Ну-ну...
- А что? Электричество будешь вырабатывать, лампочки зажигать... - Петрухин посмотрел на люстру.
- Слушай, Кулибин ты мой, иди-ка лучше сделай электростанцию из своей кошки.
- Не-е, из кошки не получится, - убеждённо возразил Петрухин, мотая головой.
Папа прекратил улыбаться и недовольно обернулся.
- Почему?
- Она не электрическая.
- А я, значит, электрический?
- Да.
Папа тяжело вздохнул.
- Ох, Вова, какой-то ты у нас ненормальный ребёнок...
- Нормальный! - звонко ответил Петрухин.
Папа стал терять терпение.
- Нет, ненормальный. Ну что ты пристал? Сядь лучше и посмотри телевизор...
- Нормальный! Не сяду!
То ли от удивления, то ли от негодования папа сразу и не сообразил, что ответить на это.
- Слушай, Владимир, занялся бы ты чем-нибудь! И лучше в своей комнате...
- Не хочу я чем-нибудь! - тут же перебил его Петрухин. - Я хочу, чтобы ты электростанцией поработал!
Глаза папы стали похожи на металлические полтинники.
- Да ты что!! - взорвался он, - Что это за концерт?! Ты понимаешь, что не один в квартире живёшь! Понимаешь, что надо совесть иметь...
- Понимаю. Но я машину изобрёл.
Папа вскочил из кресла.
- Нет!!! Ты ничего не понимаешь!! Ну-ка, марш отсюда в свою комнату! Иди учить уроки и запомни, что я всё проверю!
- Не пойду я уроки учить, - твёрдо сказал Петрухин.
- Ты что, издеваешься?!
- Я решил бросить школу.
Это было последней каплей. Больше терпения у папы не осталось.
- Та-ак... - зловеще произнёс он и направился к шкафу. - Ну держись, вундеркинд ты мой ненаглядный! Сейчас я тебе такой план электрификации устрою!! Ну-ка иди сюда!... Где тут мой ремень...
- Я пошутил, - сказал Петрухин.
Папа остановился как вкопанный, и нерешительно обернулся.
А Петрухин, который всё это время стоял не двигаясь, вдруг улыбнулся до ушей и вынул из-за спины ту самую коробочку. Теперь на ней мигала какая-то маленькая красная лампочка, а сам Петрухин сиял от удовольствия, как новый самовар.
- Вот, - сказал он. - Работает.
- Что это? - возмущенно спросил папа.
- Это моя машина, - пояснил Петрухин. - Я же сказал, что только у тебя получится...
- Я спрашиваю, что это такое?!!
- Не волнуйся, это просто машина. Она зарядилась энергией, которую ты вырабатывал, когда кричал на меня. Посмотри.
Петрухин подключил коробочку к сети и все лампы в квартире сначала ярко вспыхнули, а потом разом взорвались, погаснув вместе с телевизором.
- Правда здорово? - спросил Петрухин в полной темноте.
Папа почему-то ничего не ответил...
А Петрухин после этого вдруг понял, что он Изобретатель. Именно вот так, с большой буквы - Изобретатель. Такой человек, которому всё интересно, которому до всего есть дело и который всё изобретает. То есть, делает не так, как все. А вместе с Петрухиным понял это и папа. А потом и мама тоже поняла. И оба приготовились к приближающимся Изобретениям.
Петрухин, конечно, мог и машину какую-нибудь придумать в два счёта. Например, для красивого ковыряния в носу. Или для автоматического переворачивания страниц, чтобы можно было книги за обедом читать. Но Петрухину намного интереснее было изобретать что-нибудь другое.
Однажды он взял и изобрел новый способ занятий в школе - это когда в классе все должны сидеть задом наперёд или вообще слушать преподавателя лёжа, как римские патриции. И чтобы рядом с каждой лежанкой стояло серебряное блюдо с виноградом. Так ведь лучше запоминается! Петрухин даже хотел испытать новый способ на уроке английского, но ему не разрешили.
Короче говоря, папа был в ужасе от нового таланта Петрухина и как только пришёл в себя после первого Изобретения, категорически запретил ему изобретать около жилых помещений и общественных мест. А тем более внутри. Но Петрухина уже ничто не могло остановить - все получалось само собой и он ничего не мог с этим поделать.
Вот с тех пор в жизни моего знакомого и начались сплошные неприятности.
Однажды, устав от Петрухина, Директриса вызвала его к себе в кабинет и усадила за свой директорский стол и спросила:
- Ты думаешь, мне легко с вами?
- Думаю, что нелегко, - согласно ответил Петрухин.
- Вот именно! Так почему бы тебе не постараться вести себя спокойно? Поменьше хулиганить и побольше учиться? Что тебе мешает? А если все ученики в школе начнут вести себя так же, как и ты?
Петрухин подумал немного.
- Ответственности, наверное, не хватает, - вздохнул он.
- Молодец, - похвалила Директриса, - хорошо говоришь.
- Но ведь мы же не знаем, как с нами тяжело, - продолжил Петрухин. – Откуда нам знать?
- Что ты имеешь в виду?
Петрухин поправил очки.
- Я как раз думал об этом сегодня, - пояснил он. – Вот, если бы, например, день самоуправления был по-настоящему. Так, чтобы взрослые совсем не вмешивались, а мы, дети, всё попробовали бы сами делать. Даже бы директором кто-нибудь был. Может быть тогда мы бы поняли, как с нами тяжело?
- Директором? – Директриса даже усмехнулась от любопытства.
- Ну да. Ведь всё нужно было бы делать самим… - Петрухин поерзал на стуле от собственного вдохновения. - А может быть мы придумали бы что-нибудь важное!
- Что-то мне не верится.
- Почему?
- Ну, вот ты, например, что бы сделал, если бы я тебя назначила директором? А?
- Ну не знаю, - смутился Петрухин. – Придумал бы что-нибудь и написал бы об этом приказ, чтобы все по правилам…
- Вот давай так и поступим, - тут же предложила Директриса. - Я назначаю тебя директором школы на полчаса. Вот посиди здесь эти полчаса, придумай, что бы ты сделал и напиши приказ… Вот тебе ручка и бумага. А потом я приду и объясню тебе, почему твой приказ никуда не годится. Согласен?
Петрухин согласился и Директриса оставила его в кабинете, а сама куда-то ушла. Кармен сидела тихо, чтобы не мешать. Даже глаза прикрыла. Как будто спит. А Петрухин устроил перед собой лист бумаги и глубоко задумался.
Он думал долго и обо всем сразу. И о том, что бассейна школе не хватает, и о том, что хорошо было бы учить на уроках теорию компьютерных игр, и о том, что пора усовершенствовать методы преподавания и биологию, например, изучать в лесу, историю – в музее, а английский язык – в Англии. Тогда всю жизнь можно было бы в школе провести. Но все это за один день самоуправления сделать совершенно невозможно. И даже за два дня не успеешь. Ничего не поделаешь. Надо было придумывать чего-нибудь попроще.
В конце концов Петрухин взял ручку и написал, что школе нужна хорошая библиотека и что он приказывает всем немедленно принести побольше самых лучших книг. Тогда можно будет обеденный перерыв соединить с читальным и увеличить его до одного часа. Довольный своей идеей, он подмигнул Кармен.
Директриса не удержалась и вернулась пораньше - через пятнадцать минут.
- Ну что, временно исполняющий обязанности директора школы, придумал что-нибудь? – спросила она и Петрухин гордо продемонстрировал ей свой приказ.
Директриса прочитала, усмехнулась, подумала-подумала, да и не стала критиковать Петрухина и говорить, что приказ никуда не годится.
- Да, это неплохо, - согласилась она, потом снова замолчала и вдруг тяжело вздохнула. – Но у тебя все равно ничего не получится.
- Почему?
- Потому что нашей школе, Петрухин, - сказала она совершенно серьезно, - нужна не библиотека, а приличная зарплата учителям. А ещё чиновники, которые не будут воровать и придумывать идиотские программы. Тогда и библиотека хорошая появится и Гоголь на обед. Понял?…
Петрухин кивнул и Директриса похлопала его по плечу.
- Ничего ты не понял. Мал ещё… Ну ладно, иди.
Когда Петрухин вышел из директорского кабинета на волю, он был задумчив и печален.
- Ну что, Вовец, – спросил поджидавший его в коридоре Макс Шашлык, - получил по шапке?
- Сколько времени? – вместо ответа спросил Петрухин.
- Двенадцать. Русский скоро. Пошли?
- Слушай, - снова спросил Петрухин. – Куда жалобы обычно пишут?
Шашлык пожал плечами.
- В милицию.
- Нет, большие жалобы?
- Большие в прокуратуру. Это точно. У меня родители так и говорят, написать бы на них в прокуратуру.
- Ну ладно, ты иди, - сказал Петрухин. – А у меня дела. Я еще десять минут буду директором школы и мне надо успеть кое-что – и он похлопал Шашлыка по плечу точно так же, как только что похлопала его самого Директриса.
А потом развернулся и снова вошел в кабинет.
- Извините, - сказал он секретарше, - можно воспользоваться печатной машинкой?
Та с интересом посмотрела на Петрухина, потом на Директрису, потом снова на Петрухина.
- А ты умеешь?
- Умею.
- Ну, давай.
Петрухин сел, деловито заправил листок бумаги и написал:
Нашей школе очень нужна приличная зарплата учителям и чиновники, которые не будут воровать и сочинять идиотские программы. Прошу помочь.
Временно исполняющий обязанности директора школы №375 Петрухин.
Потом вынул листок, сложил его, взял со стола конверт, засунул листок в конверт, заклеил и надписал:
«в прокуратуру».
После чего сказал:
- Спасибо.
И вышел из кабинета.
Секретарша, наверное, потеряла дар речи, потому что все это время просто сидела молча и смотрела во все глаза на Петрухина.
- Что он там написал, Лиличка? – спросила Директриса, когда Петрухин ушел.
- Письмо, - изумленно проговорила секретарша.
- Письмо? Куда?
Лиличка с ужасом посмотрела на Директрису.
- В про… прокуратуру, - сказала она.
- Куда?!! Быстро остановить и вернуть!!
Секретарша Лиличка словно чемпионка мира по бегу с препятствиями сорвалась со своего места и со всех ног понеслась за Петрухиным…
Вот такая вот произошла этой зимой история. И хорошо еще, что Петрухина успели догнать, а то ведь он мог бы и отправить письмо. Что бы тогда было с Директрисой?
| МОЛ, №6 (29), 2004 |