Четыре поправки

* смятенный беспрерывной тайной
                   смерти он хранил
телесный трепет свой
                молниеносной птицей

* заключены ли в копях плоти
           окопы обороны? предпочтенья
не будет в исключении из правил
           ни для кого как
               в преимуществе из копей
необходимо свой вздымая взгляд
               воззвать к себе
                               и выйти из окопа

* проявленными обликами дальних
               столь дальних горизонтов
                               что казались они
нездешними растеньями шепталось
           (слова происходили ли от губ?)
                   “в любом необитаемые земли”

* бег по песку был беспредельным
               в легком ветре иль
                               в смерче
необходимо было прилагать
         так много силы в беге чтобы
                   опережая собственную тень
                             пасть на нее прикрыть собой
                                       пылая оборонять ее небытие?
той никогда не знавшей воздаянья,
         но ближним может
                                       и не бывшей никогда

Без (на)звания

к кому вы обращаетесь “на ты”
                  наедине с самим
собою? к Богу? к возлюбленной?
                           или в себе
к другому “я”? который есть Другой
в (на)звании любом в работе
                           гнущий спину
когда вы ленитесь
                  и действенный когда
вы дремлете тот
                  кто все время внемлет вам
и вам ответствует в себя приемля все
стенанья ваши
                  всю приемля вашу брань
согбенный над согбенным
                           вами чтобы
прочесть написанное
                           вами осторожно
подсказывая стать Другим вам в свой
                  черед коль сможете

Он

кто он? его подозреваю в я-бытии
но он таится всех моих дознаний
хоронится вопросов пригвожденный
к стене меняет облик свой и званье
и посягает неким быть не им
все так же путая неявленностью кто
скрывается в нем неком

* * *

утратив счет своих глубоких лет
она забыла смерть

у книг была всего одна страница

и вереницей имена для чьих то лиц

случалось в двух словах проскальзывала искра
тогда дыхание мое касалось пакли
и пламя тотчас достигало глаз
с усмешкой странно схоже
вдруг приобщенным
это проявлялось в пластах древнейших
разгораясь новорожденным временем

и таяла туманной дымкой горечь

Политеизм

молю тебя пчела
немного веры

твой сладкий мед
не есть единый бог

Офорт

неимоверный испещренный жесткий
ты воскресаешь
для стыда и горя

порой тебя трясет надрывный хохот
не заслоняя ужас созерцанья
светила смерти бледного в провалах
от мерзлых слез

но сохранишься в задубевшей коже
занозой высохшей
еще прошить грозящей
неосторожный шаг

Памятник

яро скирдована
жатва

в жнецах бестелесных
колеблемый

неуловимо витой пересказ
вековечный