Купавинские хроники.
Осень. 2004 год.
* * *
Понятное дело, октябрь наступает,
Все тело сдавило в холодных тисках,
Надежда на лучшее медленно тает,
Гадюкой в глазницы вползает тоска.
Как Йорика череп, с ладони у принца
Гляжу на могильное тленье окрест.
В траншею залечь перед танком
на принцип,
Рванув, как тельняшку, на цепочке крест.
Так Петерис Зирнитис дергал цепочку
И пальцами крест на груди теребил.
Как он, ставлю в жизни
последнюю точку,
Жаль, что недорадовался, недолюбил.
Етицкая сила. Листвой засыпает
Ров, вырытый сыном для газовых труб.
Ум не умирает, а лишь засыпает
И не превращается в мерзостный труп.
Бросаю гранатой презрение к смерти,
И, факелом вспыхнув, осыпался клен,
У лиственницы иглы выгрызли черти,
И лишь над акацией зонтик зелен.
– Айда партизанить – окликну березы.
А те: – Мы, пожалуй, поспим до весны…
Блицкриг октября остановят морозы,
Надраив до блеска иголки сосны.
Но это потом, а сейчас прутся рати
Осенние, как на поля саранча.
Осыпятся рощи на раз. Божья Матерь,
Земля обнажится и станет ничья.
Бери ее, голую вздорную девку,
Единственный и драгоценный трофей.
Но что с нее взять…
И, надвинувши кепку,
Шагай восвояси отсель, корифей.
Въезжай в колею. Не развешивай сопли.
Плутай по кленовой золе наобум.
Отсей шелуху. И, как лошадь в оглобли,
Себя запрягай в многолиственный шум.
Воронья ода
«У великого живописца нет могилы,
Лишь плита с именем
Под ногами вошедших в храм»
(записано со слов Н.Ванханен).
Чертова тема закончена Проще
в прозе проявится быль чем в стихах
Вышла ворона с пакетом из рощи
Экая невидаль билль о грехах
Что ей за надобность в мятом пакете
сумрачной птице с литой головой
Знают фашисты горластые дети
бросит трофей чтоб остаться живой
Мы еще встретим ее на погосте
сельские кладбища вот красота
Там не в диковину пришлые гости
вроде ворья у подножья креста
Хлеб надкусив не притронутся к водке
расколупают яйца кожуру
Пуще чем наша красотка молодки
будут гулять на последнем пиру
Ворон эдгаровский сядет поодаль
признанный литературный герой
И сочинит всем короткую оду
Раз эпитафии не за горой
Гойя четыре значка под ногами
вкрутят в зрачки чтоб обрадовать глаз
Чертова тема как правда нагая
В профиль красавица Ведьма анфас
Кто-то
I
Дождь из березовых листьев
крыш засыпает жесть
Крадучись поступью лисьей
кто хороводит здесь
Может ведьма-соседка
с дворницкою метлой
Хрустнет в саду ветка
кто-то вымолвит: – Ой
Только вот кто неясно
Утром в тумана квашню
не провались опасно
может вымочить всю
или всего Кто выйдет
скрутит того в жгут
Сверху нас кто-то видит
как мы плутаем тут
II
Как по туману кружим
жизнь кладя на весы
Каждому кто-то нужен
но ведь не для красы
Для очага и дыма
Стелящегося из трубы
Кто-то крадется мимо
будто сосед бобыль
вынырнув из тумана
с ордером на арест
Тут уж все без обмана
кто не любит не ест
Жизнь предъяви в профиль
или просто анфас
Кто-то вытащит надфиль
и увековечит нас
сгладив все закавыки
все погасив счета
Кто-то Скульптор Великий
Мелкому не чета
запечатлеет в бронзе
проливень-листопад
и притулится возле
ног как пес наугад
Птица ФениксI
Посвящается поэтическим чтениям
Бориса Шапиро
в среду 27 октября
на Большом Черкасском
Борис Шапиро пилигрим седой
паломник в непутевую Россию
(а как дружили – не разлей водой)
мы жизнь свою
скорей всего прожили
Еще чуть-чуть Но некого молить
и пусть твоя кипа твердит о многом
Среди знакомых лиц еще побыть
церквам всем вопреки и синагогам
Их с легкою улыбкой на устах
пусть память приберет к себе навеки
О Птице Феникс ты стихи читал
И вспять опять не повернулись реки
А это значит сызнова живем
(еще семь дней
продолжится проверка)
Но мы благодаря ей не умрем
могильная не будет снята мерка
Нас придавила Господа Пята
чтоб выжили все вместе как община
Опять судьбы тщета и маята
и женщина твоя с тобой мужчина
По зернышку всю смерть
окрест склевав
сгорела Феникс
став пригоршней праха
Поправши смертью
смерть лишаясь прав
на жизнь и нас избавила от страха
Всего на миг – какие-то семь дней
(достаточных для сотворенья Мира)
И ничего нет ближе и родней
чем плеск твой мельничный
Божественная Лира
|