Окончание. Начало см. ( МОЛ, 2004, № 7)
Либерализм критиковали и критикуют много и часто. А ведь это значит, что он жив и полон сил, а не умер, как утверждают его критики.
Чаще всего, пожалуй, либерализм обвинялся в стремлении стереть все социальные и культурные различия народов мира и создать некую единую однородную космополитическую цивилизацию. Некоторые основания для этого были. А то, что этого не произошло, и даже разви- тие, вроде бы, идет как раз в противоположную сторону, считается провалом «либерального проекта».
С этим связан и еще один упрек в том, что социалисты и консерваторы перехватили идеи либерализма и вытеснили либеральные партии с политической арены. (И. Валлерстайн).
Во-первых, часто путают либерализм, как политическую программу и либеральные партии, как элемент политической структуры общества. Нужно таже различать политический и экономический либерализм. Исторически начиная с XVIII века именно либералы были сторонниками обоих.
Люди, как отметил еще Ф. А. Хайек, часто вкладывают в знакомые понятия совершенно различное содержание. Это происходит в некотором смысле не намеренно. Привлекательные для публики слова – например, «свобода» – они используют в пропагандистских целях, но содержание вкладывают в них свое. Об этом не надо долго рассказывать тем, кто жил в советское время, но не надо думать, что так поступают только коммунисты. Этим грешат в той или иной степени все, но больше всего те, кто играют с публикой в нечестную игру сознательно. Нацисты были открытыми расистами, но тем не менее, для того, чтобы не слишком испытывать совесть людей, широко использовали всякие эвфемизмы – вроде «окончательного решения еврейского вопроса» или «завоевания жизненного пространства». А сегодня «патриотами» называют себя те, кто делит граждан своей страны по крови и готов их высылать и в конечном счете, как известно, просто убивать.
Так происходило не раз и с понятием «либерализм», которому каждый приписывал, то, что ему удобнее критиковать.
Мировоозрения, которые доминируют в обществе, развиваются не так, как мировззрения отдельных людей. Различные социальные мировоззрения, назовем их так, существующие в данный момент, соперничают друг с другом в борьбе за души людей. При этом они взаимно влияют друг на друга, и те положения, которые почему-либо оказываются популярными, в какой-то форме принимаются ими в свой набор. Появление нового популярного мировоззрения заставляет несколько изменяться старые. Но и новое постепенно берет у старых какие-то взгляды, поскольку они еще находят отклик в сердцах многих людей. Так происходит эволюция каждого мировоззрения и даже разделение его на несколько течений.
Так происходило и с либерализмом, консерватизмом и социализмом – основными течениями политической мысли последних двух веков. Консерватизм, который сначала защищал социальную структуру и экономическую систему докапиталистического общества, позже перенял у либерализма идею экономики свободной конкуренции и минимального участия государства в экономической деятельности. Многие социалисты отказались от экстремизма первых лет, который унаследовали коммунисты, и стали сторонниками реформ, правда более радикальных и быстрых, чем того требовали либералы. Но как консерваторы, так и социалисты остались этатистами, то есть сторонниками широких полномочий государства. А либерализм скорее ассоциируется со стремлением ограничить фукнкции государства. Таким образом, либералы оказываются сторонниками умеренного среднего пути и поэтому объектом для критики с обеих сторон.
Но что бы ни говорили критики, как либеральные , так и умеренно консервативные, я думаю, все сегодня согласны, что принцип равенства всех людей перед законом остается незыблемым достижением развития культуры.
Но вот вопрос: могут ли сообщества обладать какими-то дополнительными правами, или даже вообще какими-то правами? Ведь соообщество – это не личность.
С одной стороны, если сообщество обладает какими-то дополнительными правами, то значит ими обладают его члены. А это означает, что они не равны тем, кто не является членом сообщества или является членом другого сообщества, не обладающего такими правами. Принцип равенства нарушается.
С другой стороны, сообщества, например, профессиональные, образуются для того, чтобы помогать своим членам выполнять какие-то функции, в нашем случае профессиональные. Для этого они требуют, чтобы его члены были наделены определенными правами, которые необходимы для выпонения ими своих профессиональных функций, и это кажется разумным. Такие проблемы можно решить только практически, достигая компромисса каждый раз, когда проблема обостряется.
Каждое суверенное государство в силу этой своей суверенности теоретически не органичено никакими законами в своих отношениях с другими. На практике, оно, конечно, все-таки ограничено международным правом и соглашениями, которые выполняют почти такую же функцию, которую законы страны выполняют в отношении ее граждан.
Изменения в обществе, происходившие в течение более, чем двух столетий, кончно же, заставляли либералов корректироваить свою программу.
Если мы признаем многообразие культурных систем, то претензии либерализма стать общей для всех картиной мира неправомерна. Так говорят критики. Но дело в том, что все эти страны с различными культурами должны жить в мире и взаимодействовать. Для этого надо уметь договариваться. А для того, чтобы договариваться о чем-то, нужно найти хоть что-то общее. Иногда для этого необходимо изменить свою картину мира. Либерализм, собственно, и должен предложить направление, в котором нужно двигаться, чтобы договориться. В долгом пути развития либерализм был вынужден отказаться от утопических представлений раннего периода. Но эта задача остается и сегодня. Нельзя рационально доказать преимущества одной культуры перед другой, но можно и нужно договариваться, и единственным универсальным способом для этого являются рациональные доводы. В этом и состоит столь часто критикуемый рационализм. Сегодня рациональная картина мира, на которую опирается либерализм, сильно изменилась. В сущности, она не содержит представления о неизбежном прогрессе и неизбежности какого-либо определенного пути развития общества. Таким образом, за кризис «проекта Просвещения» критики выдают кризис старой картины мира, в которой человек мог надеяться на благое вмешательсто высших сил, на Провидение. Теперь люди болезненно осознают, что человечество в борьбе за свое выживание может надеяться только на себя, а для этого нужно трезво подходить к проблемам, а не строить мифы, которые позволяют не слишком напрягать нервную систему.
| МОЛ, №3 (33), 2005 |