|
Однажды, утренней порою,
луч света, будто взгляд Творца,
упал, скользя, в стакан с водою,
и в нем под зыбью голубою
возникли контуры лица.
Лица, как светлая нирвана,
гасящая любой костёр...
И выплыла на край стакана
дитя дождя и океана,
нимфетка голубых озёр.
И, озаряясь мягким светом,
любуясь миром и собой,
запела про свои секреты
она, которая планету
окрашивает в голубой.
Она чудесно пела гимны
о таинствах и тайнах вод,
про непостижные глубины,
про испарения и льдины,
про облака и небосвод.
И про небесную доктрину,
как вечный элемент воды
свой флёр поэзии и сплина
вплетает в зыбкую картину
предназначенья и судьбы.
И расцветали откровенья,
не оглашенные нигде,
о сути водного крещенья,
о водородном притяженьи,
об атомах в святой воде.
Да что об атомах, о кварках
в Едином поле божества
искрились формулы-подарки,
как жемчуг в ризе патриарха,
как мысль в глубинах естества.
Она не скрыла даже тайну
o том, как ходит по воде
апостол, светлый и печальный,
и как все это не случайно,
как цельно. Вечно и везде.
Потом забормотала быстро
про водомерку, серфинг, кран,
потоп, про чистых и нечистых,
взмахнула ручкою лучистой
и возвратилась в свой стакан.
А взгляд Творца скользил в сияньи,
расковывая волшебство,
и каждой форме мирозданья
давая образ и названье
и оживляя вещество.
|