За неделю до Нового года, 24 декабря, да ещё и в понедельник, литераторы пришли на репетицию встречи Нового, 2013, года в Георгиевский зал, но не Кремля, а Российского общественно-политического центра, что в Лучниковом переулке.
Пришли с мороза. Д.Цесельчук, Стёпа | "Вы уже все здесь?" - Г. Арлинский |
С торжественными отчётно-перспективными докладами, вмещающими в себя не более двух предложений, выступили Дмитрий Цесельчук, Сергей Алимарин и Фёдор Шелов-Коведяев. Ведущая и сценарист вечера Нина Давыдова попросила рассказать: 1. Владимира Бережкова и Наталью Шмелькову о новой книге Леонида Губанова и о самом поэте; 2. Ольгу Соколовскую – о греческом короле Георге и греческой королеве Ольге, сестре К.Р.; 3. Евгения Степанова о газете «Литизвестия» – взгляд назад и вперёд.
При упоминании публикаций о Кронштадте возникла тема переименования улиц, и к выступлению ЕС присоединился ВК (Владимир Коркунов), поведавший такую историю о переименованиях, что решили опубликовать этот материал в ближайших номерах ЛИ.
Н. Рожкова, Д. Цесельчук | С.Алимарин и Н.Шмелькова |
А тут уж пришло время отрепетировать встречу Нового года с шампанским, почему и был объявлен поэтически – «эссеистический» блицконкурс на темы, имеющие отношение к 24 декабря:
Желающие принять участие должны были написать на одну из этих тем, на 2-3-4-5 или на все 11 сразу. Объём: поэтическое произведение – не более 16 строк, эссе – не более 2,5 тыс. знаков. Жюри под руководством Натальи Рожковой работало тайно, результаты конкурса объявили внезапно и с вручением призов.
П. Могутов, И. Багратион-Мухранели, М.Панфилова, И.Бурдонов | Харитонова |
Жюри. С Шелов и Ф. Шелов-Коведяев | Награждается Никитенко |
И. Бурдонов, Н.Шмелькова | |
Абсолютным победителем стал Игорь Бурдонов, включивший все 11 предложенных тем. Как он это сделал, не знает даже он сам, но с текстом победителя можно познакомиться:
Игорь Бурдонов
Проснулся поздно, потому что мороз. Стал думать: что делать? Решил взять Измаил, гляжу – а Суворов его уже взял. Ну, и слава Богу. Хотел праздновать сочельник, но скоро выяснилось, что он католический. Не с руки. А не отправить ли мне крестьян в Сибирь? Идея хорошая, но вспомнил, что я не помещик, да и крестьян у меня нет. Тогда сам решил прокатиться – с ветерком, да по морозцу. Сел в пассажирский автомобиль, а он не заводится: это вам не Англия – это Россия, да ещё зимой. Вернулся в дом, чтобы на досуге расписать металлический поднос. Но ничего не вышло: во-первых, подноса нет, во-вторых, краски засохли, в-третьих, живу не в Жостово. Тут снизошло на меня романтическое настроение, захотелось кого-нибудь национально-освободить или, на худой конец, стихи написать, как Адам Мицкевич. Только имя у меня другое, не освободительно-романтическое. Пришлось переключиться на науку. Давно что-то никто термодинамику не развивал, внести, что ли, вклад побольше. Но тут мне голос был: «Не трожь!» С английским акцентом. «Ты кто?» – спрашиваю. «Джоуль я». «Это который Ленц? Русский физик?» «Обидеть хочешь, да?» Стыдно мне стало, поэтому захотелось стать каким-нибудь королём, причём обязательно из династии Глюксбургов. Только никак не мог выбрать: греческим или датским? Ощупал себя – а на мне женское платье королевы Эллинов Ольги Константиновны. Ни фига, себе, думаю, и со страху основал Ку-клукс-клан вместе с какими-то ветеранами-отморозками. Только мне не понравилось – душно под колпаком, да и негры мне ничего плохого не сделали. Другое дело, всякие воры, грабители и убийцы – эти мне не нравятся. Решил я про них детективные романы сочинить, восемьдесят девять штук. Но пока решал, родился Джеймс Хедли Чейз и все эти романы написал. «Да ну вас всех! – воскликнул я в сердцах. – Ничего сделать нельзя, всё уже сделано. Вот сяду в самолёт и улечу к едрене фене!». Беру билет на «Илью Муромца», взлетаем, летим. И тут – упс! – два двигателя остановились. Самолёт, правда, дальше летит, но я не стал рисковать: спрыгнул от греха подальше. Приземлился в Китае. Вокруг – ни одного китайца, потому что не Китай-страна, а Китай-город. Но приземлился мягко, в смысле на мягкое сиденье. Еле успел из вагона выскочить, и прямиком – в Лучников переулок. Оказывается, мне туда надо было. Чуть не забыл со всеми этими великими делами. Всё-таки понедельник – день тяжёлый.